Посвящается Лене.

Бог ездит в метро

What if God was one of us?
Just a slob like one of us
Just a stranger on the bus
Trying to make his way home.

Joan Osborne.

Это случилось однажды ранней осенью. По дороге, оцепленной с двух сторон рядом электрических фонарей, шла девушка. Все в ее облике – сумеречно-серые глаза, волосы цвета опавшей листвы, неестественно прямая осанка – говорило о затаенной печали, усталости и долгом одиночестве. Ее глаза – странные серые глаза, глубокие и неживые – казались отражением перламутрового неба над ее головой. Она шла так, как будто впереди у нее была некая цель, тогда как на самом деле впереди не было ничего. Она словно находилась вне времени и пространства: крохотный осколок человечества, затерявшийся в хаосе повседневной жизни.

Куда она шла? Чего она хотела? Что творилось в ее душе? Никто не знал ответов на эти вопросы, в том числе и она сама. Она была похожа на мертвый листок, гонимый ветром; она была странником, который путешествовал по дороге жизни от одной неизвестности к другой.

Наконец она дошла до метро. Тяжелые двери из стекла и железа распахнулись перед ней, открывая вход в метрополитен, этот урбанистический Ад, где человек становится частью обезличенной и пугающей своей инертностью толпы живых манекенов; в чьих недрах, в душной и пьянящей темноте, копошатся сотни изувеченных созданий – уже не люди, еще не звери.

Вагон поезда, в который она села, был наполовину пуст. Она устало прислонила голову к холодному поручню над сидением. Мысли беспорядочно метались в разные стороны, путались, сбивались и терялись на полпути к своей цели. Перед ее сомкнутыми в бессилии глазами  стояла ее жизнь – пустая и серая; серая, как осенний туман, и столь же иллюзорная… Но ведь большинство людей именно так и живут, постоянно балансируя между фантазией и пустотой.

Постепенно поток мыслей схлынул, и она медленно открыла глаза. Ее внимание сразу же привлек молодой человек, сидевший напротив, по диагонали от нее. Точнее, она обратила внимание не на него самого – в его внешности не было ничего особо примечательного – а на огромный букет ярко-желтых роз, который он держал в руках. Эти розы, вспыхнув пронзительным огнем на фоне серо-коричневой обстановки вагона, приковали ее взгляд; они казались квинтэссенцией летнего солнца.

Тут поезд замедлил движение, и гнусавый металлический голос объявил об остановке. Юноша вздрогнул, как будто очнувшись от долгого сна, резко вскочил и направился к выходу. Но когда он проходил мимо нее, произошла небольшая неприятность: один цветок упал на пол, не нарушая при этом общей гармонии большого, но, по-видимому, слабо связанного букета. Она подобрала розу и окликнула парня, но тот, взволнованный предстоящим свиданием, не заметил ни ее, ни пропажи одного цветка. Стеклянные створки вагона разъехались в стороны, и он растворился в сероватой мгле своей станции.

Она осталась сидеть, растерянно вертя в руках желтую розу, предназначенную не для нее. На следующей станции ей нужно было выходить. Она встала и пошла к выходу, по-прежнему держа в руке хрупкий цветок. Ее сердце учащенно билось – странно, что столь мелкие события иногда производят на нас столь большое впечатление.
Как только она вышла из метро, она сразу же попала под пронзительный осенний дождь. Но теперь ей было все равно. Изменилось ее душевное состояние, и, следовательно, восприятие окружающего мира. Она шла к себе домой, маленькая и неприметная, – тусклый серый шарф, черное, наглухо застегнутое пальто, черная сумка – и лишь желтая роза пылала в ее руке, как факел. Желтый цвет вызывал в ее сознании ассоциации с теплым южным солнцем, бархатным песком на берегу моря и вообще с чем-то светлым и радостным. Она шла и улыбалась своим мыслям, не замечая косых взглядов прохожих, раздраженных тем, что кто-то имеет наглость быть счастливым. Она казалась себе очень смешной – ее настроение переменилось в результате чьей-то секундной неловкости; но это было вполне в порядке вещей.

Самые простые и порой банальные мелочи оказывают на нас наиболее сильное влияние. Из этих мелочей, к которым мы привыкаем и которые со временем перестаем замечать, и складывается наша жизнь. Они образуют ее каркас, невидимый за множеством оболочек, но необходимый. Любая мелочь способна перевернуть мир любого человека с ног на голову. Наша жизнь, какой бы видимой стабильностью она ни обладала, всегда находится в как бы подвешенном состоянии. Неосторожно произнесенное слово способно поставить человека на грань самоубийства; луч солнечного света, запутавшийся в его волосах, способен вернуть его к жизни. Мы живем ради бесчисленных мелочей. Ради бесшумно падающего снега. Ради летнего дождя, под звуки которого так приятно сидеть дома и мечтать. Ради улыбки в глазах дорогого существа. Ради того, наконец, что бы однажды вечером просто посидеть в баре за стаканом виски со своим лучшим другом и поболтать об остальных мелочах.

Во все времена люди, дабы оправдать собственную неспособность верить, сочиняли разного рода аргументы в пользу бытия Бога. Но единственно верным доказательством существования Бога является факт существования в мире красоты, которая являет себя в давно изученных мелочах нашей повседневной жизни. Бог не может предстать перед людьми в своем изначальном облике. Более того, у Него вообще нет и не может быть какого-либо определенного облика, потому что Бог – нематериальное существо. Поэтому Бог проявляет себя в красоте окружающего мира, в тысячах мелочах, которые в беспорядке разбросаны вокруг нас. Все, что вызывает светлые эмоции, обладает божественной природой. Главное – видеть то, что постоянно ускользает из поля зрения; замечать те крохотные осколки реальности, которые придают жизни ее сокровенный смысл. Говорить о богооставленности или о смерти Бога неправильно или, по крайней мере, преждевременно. Бог – как некая высшая сила, имманентная нашему миру – повсюду. Стоит только оглядеться по сторонам. Бог гуляет в парке. Бог ждет на улице. Бог ездит в метро.

Наконец, она дошла до дома. Поднялась в свою маленькую однокомнатную квартиру, включила свет, скинула пальто. Бережно поставила желтую розу в тонкую высокую вазу и подошла к окну. Было уже около семи, и большой город постепенно окутывал холодный осенний вечер. Совсем недавно такой же безнадежный холод сковывал ее душу. Но теперь в ней поселилось спокойное осознание того, что все хорошо. Жизнь вовсе не такая пустая штука, какой может показаться со стороны. В ней есть смысл, нужно только не бояться найти его. Стать счастливым – вдруг – невозможно. Возможно только быть счастливым. Все зависит от установки души. Дети умеют просто быть счастливыми. И все настоящие философы – это просто дети. И те, и другие, умеют увидеть яркий солнечный свет в обычном цветке или бриллиант в осколке стекла. И у тех, и у других свое, особое видение реальности; мир для них не скрыт за дымовой завесой тяжелого сна, как для большей части людей. Этому нельзя научить, это можно только понять самому. И каждый разумный человек рано или поздно приходит к этому. Так думала она, глядя в окно на падающие разноцветные листья сентября.