Посвящаю это Азе. Хотел еще Дену, но сегодня прочитал, что он том вчера понаписал - аж сердце снова заболело...
Ну да ладно - Азе и Дену.

Сегодня мне приснился ужасный кошмар. Будто я живу в Древней Греции, может даже в архаичной Спарте, но в тоже время все происходит, как бы, в наше время. Но это не важно, смысл в том, что мы все ложимся спать. Нас много и ложимся мы прямо на землю вокруг какой-то пищи, которая лежит в блюдах тоже на земле. Каждый, засыпает он или просыпается, может взять еду и утолить голод. Рядом со мной ложатся моя любимая маленькая сестренка и два самых великих могучих война нашего царства – мой стареющий отец-царь и брат, лучший воин в мире, достигший расцвета своих сил.
Я укладываюсь спать, слушая разные приятные тихие беседы, ем что-то. Но на чашу с виноградом я смотрю косо, что-то мне в ней не нравится. Я вижу, как мой брат отрывает от грозди винограда веточку и начинает есть ягоды, но не уделяю этому особого внимания и засыпаю.
Я просыпаюсь ночью. Брат лежит подле меня бездыханно. Глаза открыты. В них – бешеный страх и безумная боль. На подбородке, губах – засохшие куски крови. В уголках рта – белая пена. В скрюченных пальцах – полусъеденная веточка винограда.
На улице темно, но луна своим ярким светом выхватывает из мрака именно то, что мне нужно увидеть… Моя сестренка. На вид ей лет 8-10, она открыла свои голубые глазки, и лунный свет, лаская ее нежное, как у ангела, лицо, открыл мне ужасную картину: она рассеянными сонными глазами огляделась, и маленькой ручкой схватила несколько ягод винограда…
Я попытался пошевелиться и понял, что не смогу встать. Вокруг меня, да и прямо на мне спят МОИ ДРУЗЬЯ, которые меня совсем придавили, задавили, которые находятся в глубоком сне и сами того не зная, не дают мне спасти мою сестренку, которые не помогут ей сами, так как их глаза закрыты…  Ребенок подносит ягоды к губам. Я кричу,  издаю страшные вопли, но понимаю, что меня никто не слышит. Я бьюсь среди тел, в бешенстве пиная их, кусая, но они не просыпаются. Тогда я начинаю жестикулировать. Мотаю головой, показываю на тело мертвого брата. В тот момент, когда сестренка поднесла ягоду ко рту, она заметила меня и опустила руку. Внимательно посмотрев все, что я ей показываю, она улыбнулась мне своей ангельской невинной улыбкой, кивнула головой и закинула сразу несколько ягод в рот. О Боже! Я мог бы ее спасти, но я не смог объяснить, она не поняла, черт, не поняла, что я хотел сказать… Мои глаза полны слез. Я замер и с ужасом смотрю на сестру. Она тоже смотрит на меня и бодрыми движениями челюстей продолжает обрабатывать свою смерть. Ее счастливое выражение лица выстрелом сменяет гримаса дикой боли. Глаза широко раскрыты и кричат: «Братик, милый, ПОМОГИ!!!» Изо рта густыми потоками извергается кровь. Мочки ушей тоже озаряются красным рубином детской крови. Она плачет, стонет, пытается выплюнуть гадость, но уже слишком поздно. Я знаю КАК ей больно. И я тоже рыдаю. Я ненавижу этих спящих идиотов, которые не помогли ей и не дали, чтобы я помог. В бешенстве я каким-то чудом вырываюсь из-под них. Я ненавижу теперь и себя – значит, я мог выбраться и тогда, а теперь уже слишком поздно... Я подбегаю к сестренке. Она упала на спину и поднимает ко мне свои уже окостеневшие ручки. Она страшно хрипит. Кровь и слезы, смешавшись на ее лице, сделали ее безобразной. Я в истерике, я рву свои волосы, понимаю, что ее уже не спасти, но, по крайней мере, можно избавить ее от страшных мучений. Я этого сделать не могу. Отец, Отец – он великий вождь и воин, он избавит свою маленькую любимую дочку от нечеловеческих страданий. Кидаюсь к нему и, будто сумасшедший, хлещу его по щекам, плачу и кричу бессвязные фразы... Он открывает глаза, а я, как могу, поясняю ему весь ужас случившейся беды. Он поднимается и  смотрит на дочь. В этот момент все просыпаются и смотрят на нее. Я один стою спиной к ребенку и заглядываю в глаза отцу. Я осознаю, что он все понимает. Понимает, насколько ей больно. Понимает, как легко он может прекратить ее страдания. Но ему все равно. В его глазах спокойствие и умиротворенность. Он не хмурится, но и не улыбается, ему не интересно, но и не безразлично. ОН ПОСЕРЕДИНЕ. Я оглядываюсь по сторонам и вижу в глазах остальных тоже самое.
Я поворачиваюсь лицом к сестренке и смотрю на нее… Такими же глазами как все???...