Моему другу Иван Иванычу посвящается. 
Прогулка затянулась, и все уже порядком подустали. Это дело так всем осточертело, что Марк вытащил из кармана нож и воткнул себе в живот.
- Ты че, Марк, совсем что ли? – накинулся на него с кулаками Мититрад.
- Отвали, не видишь, я больше не могу, – обиженно отпарировал Марк.
- А!!! Ну извини. Тогда лучше вспороть до ребер, - с этими словами, Митя схватился за рукоять ножа, торчавшего из пупка друга, и резким движением рванул вверх. Марк с облегчением выдохнул «А-а-а-а-а», и очень смешно – мешком, рухнул на землю.
Упал он на бок, и вся компания с интересом наблюдала, как отвратительной густой массой из его брюха вываливаются внутренности.
Митя достал из расчлененного тела нож, обтер его об джинсы и собрался сунуть в карман.   «Не-не-не», - протестующе замахал руками Макс , - Нужно вырезать ему глаза, а то мало ли, что он на том свете увидит». Митя понимающе улыбнулся, и двумя ловкими движениями вырезал Марку глаза. С довольным лицом он засунул их себе в рот и со смаком начал жевать. Такое кощунственное поведение всех расстроило. Оля, на правах девушки Мититрада, заговорила первая: «Что же это ты вытворяешь, некрофил проклятый?! Совсем уже ничего святого не осталось?!» Митя зло обвел компанию глазами и сдавленным спокойным голосом произнес: «В другом мире можно увидеть много страшного, зачем Марку пугаться? А теперь он всегда будет видеть то, что вижу я». Мы все застыдились своей недальновидности, а Оля положила руку на плечо Мити. Он оттолкнул ее от себя и со слезами на глазах выпалил: « Ты никогда не пытаешься понять! Только вечно критикуешь! Иди - убейся!» Оля весело подмигнула ему в ответ и радостными подскоками попрыгала к дороге. Очень вовремя вынырнул из-за поворота груженый кирпичом КамАЗ. Оля, рисуясь, приняла позицию «низкий старт», смешно отклячив свою задницу. Выбрав самый удачный момент (еще бы, она отличница – все рассчитала) нырнула под колеса. Водитель тормознул только тогда, когда  КамАЗ уже перескочил через изуродованный труп девушки.   
Мы с Максом весело захлопали в ладоши! «Насколько же прочно человеческое тело. КамАЗ аж подпрыгнул, натолкнувшись на нее!» - вдохновлено заметил я. Только Митя не разделял нашего восторга. Он даже не улыбнулся. Тоскливо оглядев окружающую местность, Митя грустно сказал: «Черт! Я английский не сделал. И уже не успею». С этими словами он сделал шаг в сторону и провалился в колодец, который минуту назад сам и заметил. Падал он тихо, и только к концу Митиного полета, мы услышали, как его голова размозжилась о выступающую стальную ступеньку, да и приземление уже обмякшего тела на самое дно 15-метрого колодца.
«Эх.… Надо было нож забрать»,- грустно заметил Макс, и мы побрели дальше. Но не успели мы  пройти и 20 метров, как Максимка заметил здоровый камень на обочине. Он резво, несмотря на свои внушительные габариты, подбежал к нему и тщательно осмотрел.  Пытаясь перекричать ревущую дорогу, Макс открывал рот, чем мне, не слышавшему ни черта из-за дорожного шума, напоминал выброшенную на берег рыбу… Или космонавта, у которого в открытом космосе треснул скафандр. Или детей Хиросимы… С этими мыслями я неспешно подошел к нему и растерянно улыбнулся. Макс начал тараторить: « Лех! Лех! Смотри, я положу голову на камень, а ты подбери кирпич и начинай бить меня. Посмотрим, со скольких ударов я потеряю сознание, и с какого удара ты разобьешь мне череп!»  Эта идея показалась мне невероятно интересной, и мы с удовольствием принялись за практическое выполнение этой гениальной задумки! Макс приложил свою голову к самому плоскому месту булыжника  и, погрозив мне  пальцем, грозно сказал: «Только не жульничать! Бей в полную силу!» Я уверенно размахнулся и мощным ударом (еще бы – 6 лет в спорте) обрушил кирпич на его голову. По-моему, уже с первого удара, Макс не только потерял сознание, но и преспокойненько почил Боже. Хотя я немного схитрил, ведь ударил углом кирпича я, специально, целил в висок. Мне стало жутко стыдно, и я глупо хихикнул. Но мои извинения Макс не ответил, и я со спокойной душой продолжил наш эксперимент. С седьмого удара (а 7 – мое счастливое число) я окончательно размозжил ему черепушку.
Дорогу домой я преодолел очень живо. Приятная задумчивость не позволила мне заметить эти несколько км пути.
Придя домой, я тщательно вымыл руки от уже засохшей черными кусками крови и умиротворенно лег в кровать. «Ах, какие классные у меня все-таки друзья, - шепотом произнес я, - жалко, что завтра не погуляем». Перевернувшись на правый бок, я сладким детским сном нырнул в сказочный счастливый храм Морфея…