Безымянный.

Я забыл, как это бывает - проснуться одному, рано-рано утром. Когда голубоватый свет проникает сквозь окно мансарды. Мне всегда казалось, что мое жилище - крыша башнеобразного строение - в точности выражает мое душевно-психологическое состояние. Не знаю, как это объяснить. Я могу быть одинок среди облаков, насколько возможно быть одиноким среди облаков. Но возможно есть кто-то рядом. Если ты побывал у меня под крышей, выкурил сигарету, выпил кофе с гренками, смотря в круглое "крещеное" окно, значит, ты уже побывал в моих мыслях, в моих грезах, значит, в твоей голове есть что-то, что может воспарить выше души, выше чувств и эмоций. Иначе ни как. Просто иначе не получается. Есть человек, который бог знает сколько уже лет мог бывать каждый день, каждый вечер, каждую ночь у меня на мансарде. Сотню раз мы встречали полуденное солнце, потягиваясь на широченной кровати. Но этот человек ушел, похоже, раз и навсегда, то ли устав, то ли еще что-то. И вместе с ним я утратил возможность спать как раньше, долго-долго, пока голова ни закружится во сне. Каждый день теперь - это пять утра, это холодный горький чай, это шум метлы во дворе под окном, выметающей мусор, накопившийся за прошедшие сутки. Возможно я одинок теперь, возможно мне теперь больно, я не способен понять, я никогда не испытывал подобных чувств и сейчас не способен их отличить от привычных. По-моему, это вполне обычно, когда из твоей жизни исчезает что-либо столь повседневное, то меняется и все остальное. От распорядка дня, до формы настроения, которое сплетается уже из других нитей, в другом порядке, иным способом. Я выбрался на улицу, по пустым улицам гулял только ветер. Посидел в кафе, поел. Зашел в зоомагазин, спустившись по лесенке в подвал. Вышел с зеленой змеей с глупыми глазами. Она неплохо у меня прижилась. Ползала по деревянным балкам, которых у меня полно, от пола к потолку, от потолка к полу, сливаясь с искусственным плющом. Не знаю, когда она спала, но я слышал, как она шуршит и днем и ночью. Я привык к этому, как к тиканью настольных часов. Змея отмеряла своеобразное время, и я слушал, как оно тихо ползет. Тихо, так чтобы меня не потревожить. Тихо-тихо... Потом был один шумный день. Я купил пианино, оно никак не входило в узкую дверь, зато превосходно помещала себя сквозь мое широкое круглое окно. Крики рабочих, переговоры редких зевак, да гудение мини-крана. Я начал с высоких звуков, каждый день нажимая на новою клавишу, в течении нескольких часов. Еще один новый отчет времени. Когда я добрался до последней, самой "низкой", то что-то произошло - я заплакал. Бесшумно, тихо-тихо, просто текут слезы на деревянном лице, и ползает змея, сливаясь с искусственными волосами. Сквозь окно залетела охапка осенних листьев и закружилась за пианино, стоящим в центре комнаты. Я упал спиной на кровать, расправив руки. Потом свернулся зародышем и уткнул лицо в подушку. Я попытался заснуть, но в голове выстроились ноты, от высоких до низких, потом в гармоничном беспорядке; шуршала змея и тикали настольные часы. Время уходит от прошлого к будущему, по спирали от низа вверх, отовсюду внутрь. Увядает, из увядания прорастая. Кто ты теперь, ушедшая раз и навсегда? Кем ты была, пока я тебя не знал? Кем был я и кто я теперь?

Отредактировано Shegi (2007-03-08 12:29:43)